Отправлено: 05.02.07 09:54. Заголовок: Сусуман

[URL=http://foto.radikal.ru/f.aspx?m0702f6e769ed536fjpg][IMG]http://m.foto.radikal.ru/0702/f6e769ed536ft.jpg[/IMG][/URL]


[URL=http://foto.radikal.ru/f.aspx?p0702c83d61a4d0b0jpg][/URL]

 Отправлено: 09.11.07 08:50. Заголовок: У Колымских - собств..

У Колымских - собственная гордость! Знай наших!
"В стольном городе Чикаго...")

 Отправлено: 15.11.07 12:19. Заголовок: Ударим автопробегом ..

Ударим автопробегом по бездорожью!)
Автопробег-2006 "Москва - Магадан", так и не добравшийся до Магадана)
Почему?
Смотрите сами)

http://uafile.com/38807
38,3 М

http://uafile.com/200769
55,7 М

 Отправлено: 08.12.07 11:19. Заголовок: Да уж... дела. Не, не поеду я к тебе первым туристом...

 Отправлено: 12.12.07 12:03. Заголовок: То поеду, то не поед..

То поеду, то не поеду...)

Про самолёты - послесловие, так сказать, к дню гражданской авиации.(






В "МАВИАЛе" перед банкротством оставалось 4 экипажа.

 Отправлено: 14.12.07 19:22. Заголовок: Заключенные в золот..

Заключенные в золотодобывающей промышленности Дальстроя в 1932-1941 гг.
В.В.Зеляк (Материалы научно-практической конференции)

В соответствии с отчетами геолого-разведочных экспедиций и положительными прогнозами квалифицированных специалистов на промышленную разработку золота советское руководство решает безотлагательно принять меры по освоению богатств Севера, преследуя тем самым экономические и геополитические интересы СССР. Государственный трест Дальстрой был специально создан для выполнения указанных задач.


Строительство города, дорог и непосредственную работу по добыче золота предполагалось вести, используя труд заключенных. Затраты на содержание этого особого контингента трудовых ресурсов были достаточно невелики по сравнению с той прибылью, которую государство обоснованно надеялось получить. С 1934 г. в горнодобывающей отрасли Дальстроя наблюдается переход от старательской системы разработки золотоносных месторождений к промышленной. Суть данного процесса заключалась в использовании бригад по 100, 150 и 200 человек, с жестким внутренним разделением труда на те или иные производственные операции. Абсолютное большинство рабочих, выполнявших наиболее сложные и трудоемкие работы на приисках, составляли заключенные.

Количество рабочей силы на Колыме, в том числе и из заключенных, постоянно возрастало. Так, если в 1932 г. их было 9928 человек, то в 1937 г. - 80258 и в 1941 - 148301. Но если в 1932-1936 гг. первостепенной задачей Дальстроя было построить трассу до приисков и основная масса заключенных была направлена для решения этой проблемы, то последующие годы они работали, главным образом, именно в системе горнодобывающих предприятий Дальстроя, на добыче золота. Архивные материалы говорят о том, что в 1932 г. в "горных отраслях" было занято 1014 заключенных, или 10,21% от всех работающих этого контингента; в 1937 г. этот показатель возрастает до 23938 человек, или до 29,8% от общего количества, и, наконец, в 1941 г. их уже 116579, или 78,6%. Основная масса заключенных после постройки дорог до колымских приисков направляется для работ по освоению золотосодержащих месторождений.

За 1932-1941гг. большая часть тяжелейших работ, как, например, снятие значительного слоя так называемых торфов, т.е. верхнего слоя почвы, под которым находилась содержащая золото порода, пришлась на долю заключенных. Из всех орудий труда преобладали кирки и лопаты. О степени механизации труда в этой области можно судить по следующим данным: в 1932-1934 гг. экскаваторы не использовались вообще, начало некоторой степени механизации приходится на 1935г. Экскаваторами было отработано 9,3% от общего объема вскрытых площадей, остальные 90,7% отработали заключенные. Самый низкий процент степени механизации труда в этом виде работ за 1935-1941 гг. приходится на 1937 г. - 6,4%, в дальнейшем он возрастает до
17,4% в 1940 г. и 34,1% в 1941 г. На перемещении торфов, которые не содержали золота, за контуры обрабатываемых площадей экскаваторы использовались намного чаще: так, в 1936 г., когда они были впервые применены для данного вида работ, ими было передвинуто 51,1% от общего количества, в 1941 г. - 96,7%. Более трудным и тяжелым являлся процесс вскрытия торфов - здесь техника ломалась и изнашивалась быстрее, чем просто на их перемещении. Таким образом, за весь указанный период времени заключенные целенаправленно использовались на самых трудоемких земляных работах и выполняли их большую часть.

Уже в 1933 г. существовали "среднеобщепроизводительные нормы лагерников", которым формально соответствовал некий эквивалент их энергозатрат: 24 кг хлеба; 2,7 кг крупы; 6,5 кг рыбы; 1,3 кг мяса; 800 г. сахара; 200 г растительного масла; 800 г. сухих овощей; 300 г. фруктов;не менее одной банки мясных консервов в месяц. По воспоминаниям заключенных, этот "гуманный" норматив питания фактически не выполнялся, о чем также свидетельствуют распространенность цинги и специальные меры, которые принимались для ее лечения. Норма получаемого питания напрямую зависела от трудовых показателей заключенных. Насколько успешно заключенный выполнял норму положенной ему выработки, настолько его кормили. Это была система стимулирования труда заключенных дополнительным и улучшенным питанием за перевыполнение норм выработки. Трудовые зачеты получала вся бригада, поэтому конечный результат зависел от работы каждого. Трудовые показатели определялись выполнением директивно установленных норм выработки. Они, в свою очередь, зависели от нескольких условий: температуры - например, зимой 1936-1937 гг. нормы выработки были рассчитаны для ведения работ при температуре -20° до Яблоневого хребта и -30° за ним, при более низких температурных показателях нормы изменялись и рабочий день сокращался; продолжительности рабочего дня - официально нормы были рассчитаны на 8-часовой рабочий день, но приказами руководители Дальстроя увеличивали его до 10-11 часов; вида земляных работ - это разного рода производственные операции, такие, как взрывание шпуров, разрыхление грунта с оттайкой и без нее, перевозка породы на тачках, вагонетках и т.д.; вида грунтов, с которыми приходилось работать - они подразделялись на шесть категорий, в зависимости от их плотности и, следовательно, сложности работы с ними; границ мерзлого слоя - т.е. глубины, на которую требовалось вести тот или иной вид земляных работ ( для работ по перевозке грунта в этом пункте указывалось расстояние от места загрузки породы до места ее выгрузки). Для разработки мерзлых грунтов вручную в котлованах и рвах при ширине более 1,5 м с рыхлением в грунте Ш -IV категорий (гравий, щебень, галька) на глубину 1 м требовалось по 8-часовому стандарту разработать 5,8м3; при 10-часовом норма увеличивалась до 6,96 м3 Перемещение мерзлого грунта на тачках по катательным доскам с загрузкой и выгрузкой на дальность 50 м по 8-часовому нормативу составляло 9 м3, грунт был 1-Ш категорий (пески, растительный фунт, торф, суглинок), при 10-часовом рабочем дне 10,8 м3.

По данным на сентябрь 1938 г., существовало пять категорий питания: особый котел, улучшенный, повышенный, производственный, общий и штрафной. Качество и количество питания, его калорийность напрямую зависели от принадлежности к одной из перечисленных групп. Питание заключенных часто не соответствовало восполнению тех сил, которые ими затрачивались на земляных работах. Результаты инспекционных проверок приисков, кроме всего прочего, свидетельствовали о воровстве и других злоупотреблениях лиц, ответственных за положенное по нормам питание заключенных. Сами руководящие работники Дальстроя в разное время фиксировали неудовлетворительное положение "лагерного населения". В 1934 г. 3.А.Алмазов и И.Г.Филиппов отмечали, что на местах "дело питания, снабжения и размещения з/к находится ... в довольно плохом состоянии, что ведет к распространению среди з/к разного рода заболеваний на почве недоедания, недоброкачественной пищи, несвоевременности дачи ее", а также, что места проживания заключенных не отоплены, не остеклены, печи не исправны, полы отсутствуют, просушить промокшую обувь и одежу негде, бани не везде есть, пищу готовят в "каких-то перерезанных бочках и котлах", постельные принадлежности отсутствуют и т.д. Идентичную картину дают результаты инспекционных проверок состояния дел на приисках и в 1938 г. начальника Дальстроя К.А.Павлова и его заместителя А.А.Ходырева. Ходырев указывал, что в ряде лагподразделений ЮГПУ отсутствовали постельные принадлежности, заключенные спали на голых топчанах и на полу; отмечались скученность в помещениях, наличие вшивости, двухмесячное отсутствие пользования баней, недостаток медикаментов, который приводил к тому, что раны обрабатывали бензином. На приисках "Нечаянный" и "Таежник" не были установлены причины скоропостижной смерти среди заключенных. В СПГУ также было почти полное отсутствие медикаментов.

На подлагпункте Мальдяк (один из крупнейших приисков) в течение месяца никакой медпомощи заключенным не оказывали, стационары отсутствовали, больные не изолировались, продолжая тем самым распространять инфекцию среди здоровых. К.А.Павлов в одном из приказов говорил: "Питание з/к поставлено преступно, выдаваемые по нормам продукты в котел не закладываются... 15 февраля ( 1938 года) на Ат-Уряхе из 800 положенных не доложили 200 кг картофеля", в столовых Нижнего и Верхнего Ат-Уряхов (прииски 1 категории) процветает воровство, в лагере "антисанитария и грязь".

В тяжелейших природно-климатической зоне Севера, в суровых условиях содержания, десятки тысяч заключенных были вынуждены работать на золотодобывающих предприятиях Дальстроя. Все главные успехи по добыче этого благородного металла были достигнуты благодаря интенсификации их принудительного труда, чаще всего без достаточного использования техники. За 1932-1941 гг. на Колыме было добыто 390270 кг химически чистого золота.

 Отправлено: 14.12.07 19:27. Заголовок: Система интенсификац..

Система интенсификации и стимулирования труда заключенных в Севвостлаге (1932-1937 гг.)

А.С.Навасардов

Постановлением № 516 СТО СССР от 13 ноября 1931 г. создан трест "Дальстрой", в задачи которого входило освоение месторождений полезных ископаемых в Верхне-Колымском приисковом районе.


Параллельно с этим весной 1932 г. был организован Севвостлаг для обеспечения треста "Дальстрой" дешевой рабочей силой -заключенными.

Впоследствии складывается система взаимоотношений между Дальстроем и Севвостлагом. В основу этой системы легли два документа. Первый из них - "Выписка из протокола № 23 заседания Президиума ЦИК СССР от 9 декабря 1931 г. "О льготах работников треста "Дальстрой", в котором говорилось: "§ 1. При исчислении срока заключенных в лагерях, обслуживающих предприятия Дальстроя, рабочий день заключенных считается за два... Установленный для заключенных всех лагерей ОГПУ трудовой паек считается в лагерях, обслуживающих Дальстрой, основным, с соответственным повышением калорийности пайков трудового и ударного".

Второй документ- приказ заместителя ОГПУ СССР Г.Г.Ягоды от 1 апреля 1932 г. В нем отмечалось: "Все расходы по перевозке заключенных Севвостлага, так и их содержание на месте... относятся на средства Дальстроя,... оплата рабочей силы из заключенных производится по ставкам, существующим для вольнонаемных этого района за вычетом стоимости их содержания".

Трест "Дальстрой" за определенную плату арендовал заключенных у УСВИТЛа. Об этом свидетельствует приказ № 181 по дирекции треста "Дальстрой" от 30 октября 1932 г. "...

§ 1. С 1 октября сего года по всем предприятиям Дальстроя, расположенным в районе Нагаево и Магадана, вводится порядок централизованных расчетов ( через главную бухгалтерию треста) с Севвостлагом в части расчетов по использованию организованной рабсилы..."

По мере поступления новых контингентов заключенных на Колыму изменяется система взаимоотношений между Дальстроем и Севвостлагом. В связи с этим Э.П.Берзин 5 декабря 1932 г. подписывает приказ № 214:

"... Объявляю... общее руководство всей работой Дальстроя и Севвостлага осуществляется мной... Начальник Севвостлага т.Васьков Р.И. является моим помощником по Дальстрою с возложением на него... руководства работой сектора труда и рационализации..."

А в "Объяснительной записке" Дальстроя к годовому отчету за 1933 г. уже говорилось: "В целях приближения лагерных подразделений к производству, лагерные подразделения включены в состав управлений и предприятий, которые они обслуживают рабсилой. При этом управлению УСВИТЛа передано руководство всеми вопросами в области организации труда, планирования рабсилы, технического нормирования, регулирования зарплатой и подготовки кадров". К 1934 г. завершается процесс формирования системы Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей треста "Дальстрой".

В 1932-1935 гг. основным видом трудовой деятельности в тресте "Дальстрой" являлись земляные работы на строительстве Колымской трассы. Норма выработки на человека за день варьировалась от 3 до 4 м3 и более в зависимости от качества грунта. Для сравнения, норма добычи породы на приисках была 0,86 м3, в 1935 г. - 2,1 м3 за смену.

От выполнения и перевыполнения производственного плана зависели вещевое довольствие, продовольственный паек и заработная плата заключенного. Никакой скидки на климатические условия Колымы не делалось. В этой связи можно привести приказ № 396 по тресту "Дальстрой" от 21 декабря 1933 г., который отражает быт заключенных тех лет: "Приказываю: § 1. Работу на открытом воздухе: Строительных прорабств Нагаево-Магаданского стройрайона, дорожных дистанций УДС и лесозаготовительных участков Приморского района в период с 15 декабря 1933 г. по февраль 1934 г. производить в течение 8 часов без перерыва на обед. Начало работы в 8 часов утра. окончание в 16 часов. 2.Хозчастям подразделений Севвостлага обеспечить рабочих на открытых работах при непрерывном рабочем дне горячим завтраком до начала работ". А это - когда работу на свежем воздухе зимой "приостанавливали": " §1. В районе Нагаево-Магадан и по дороге до 152 км - при морозе свыше 45" § 2 На дороге от 152 км и до приисков - при морозе свыше 55°". Небезынтересно для сравнения также, что рабочий день лошади на гужевых работах в 1934 г. не должен был превышать 8 часов при обязательных перерывах для корма, выходных днях и прочих перерывах, требующихся ветеринарным надзором.

Для интенсификации и стимулирования труда заключенных руководство треста "Дальстрой" осуществляло ряд мероприятий. За ударную (стахановскую) работу (с весны 1932 г. было начато соревнование за звание "Колымаармеец", с конца 1933 гг. - "Ударник Колымы" и "Ударная бригада", а с осени 1935 г. - стахановское движение: на предприятиях треста "Дальстрой" непрерывно объявлялись стахановские сутки, семидневки, декады, месячники и др.):

введена система зачетов, один год ударной работы засчитывался за два-три года срока;
сокращен срок ограничения в гражданских правах с 5 до 3 лет;
с середины 1935 г. организована выездная сессия суда, которая досрочно освобождала ударников и стахановцев;
администрация Дальстроя получала право ходатайства перед Верховным Советом СССР о досрочном освобождении передовиков производства;
за стахановскую работу заключенных определяли на бесконвойное поселение с правом вызывать с материка членов своих семей за счет треста "Дальстрой". Помимо этого колонистам выдавалась ссуда "на обзаведение необходимым имуществом";
предоставлялось право выезда в другие места проживания, с оплатой проезда по железной дороге за счет треста "Дальстрой", послеокончания срока;
дети спецпереселенцев получали право поступления в учебные заведения наравне с детьми вольнонаемных.
Была увеличена оплата за в ысокие показатели труда; в 1934-1936 гг. заключенный - ударник (стахановец) мог получить оклад до 800 рублей и более. Часть суммы оставалась у заключенного, на которую он мог купить продукты в лагерном ларьке или коптерке. а более половины уходило на содержание заключенных в УСВИТЛе.
Были учреждены премии и подарки за ударничество.

Таким образом, в 1932-1937 гг. трест "Дальстрой" был хозяйственной структурой СТО, которая на деле являлась огромным лагерем со сложившейся системой интенсификации и стимулирования труда заключенных, направленной на выполнение главной задачи -промышленного освоения Северо-Востока России

 Отправлено: 14.12.07 19:36. Заголовок: В период "массов..

В период "массового безумия"

НА ПРОШЕДШИХ 25-27 апреля 2004 года II Диковских чтениях в секции "История Северо-Востока России в советский и постсоветский периоды" был заслушан и обсужден 21 доклад. Рассмотренные в докладах вопросы касались различных аспектов более чем 25-ти летней деятельности Дальстроя, в том числе осуществления государственной репрессивной политики во время существования т. н. тоталитарного режима.


По поводу масштабов, содержания и оценки последней не существует единого мнения, что подтверждается публикациями отечественных и зарубежных исследователей. Действительно, сегодня вряд ли можно отрицать, что строительство социализма в СССР являлось не только широкомасштабным "великим экспериментом", но и своеобразным "хождением по мукам" многомиллионного населения, подвергшегося репрессивным мерам воздействия, приведшим к невосполнимым человеческим потерям. Такое утверждение особенно справедливо по отношению к 1930 - 1950-м г. г., когда количество жертв достигло апогея.

Согласно разработанному в начале 1990-х гг. член-корреспондентом АН СССР Н. Н. Диковым новому концептуальному подходу к истории советского общества, это было время четвертого заключительного этапа (1929-1936) выделенных им "первого революционного периода" (1917-1936), а также трех этапов (1937-1956) "эволюционного периода" (1937-1985). "В истории не было ничего подобного, - отмечает известный российский ученый А.С. Ахиезер в работе "Россия. Критика исторического опыта". - Знакомство с массовыми социальными процессами на этом этапе истории ломает представление о мотивах людей, даже с точки зрения элементарного самосохранения и здравого смысла. Напрашивается мысль о каком-то массовом безумии... Загадка заключается в том, что массовая гибель людей, по здравой логике, должна была вызвать столь же массовое негативное отношение к власти... Между тем, именно в этот период единство народа и власти достигло высшей точки... Количество жертв было столь велико, что невозможно отказаться от предложения, что они сами были соучастниками этого истребления. Именно в этой всеобщей причастности наиболее ярко открывается загадочность, абсурдность этой исторической реальности... Террор проводила и поддерживала вся страна. Это было невиданное в истории самоистребление".

Подобная философская точка зрения (причем, современника описываемых событий) страшна по заложенной в ней истине. Однако, например, и доктор исторических наук Л. И. Гинцберг в рецензии на недавно изданный сборник "Тоталитаризм в Европе ХХ века" особо подчеркивает, что документы, ставшие ныне достоянием гласности, действительно свидетельствуют о том, что жертвами массового террора в СССР (и особенно в 1930-е гг.) во многом "являлись рядовые члены партии или вообще беспартийные - театральные гардеробщики, железнодорожные кассиры, колхозники, уничтожавшиеся по доносам в связи с неосторожно брошенными словами или чтобы завладеть имуществом жертвы".

Наглядным примером этого может служить личное дело бывшей заключенной Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей (Севвостлага) Матрены Антоновны Городничей. Эта малограмотная 23-летняя крестьянка была этапирована в Магадан летом 1933 г. Осужденная на сравнительно большой по тем временам срок, она затем досрочно освободилась и при оформлении на работу в детский комбинат по вольному найму составила автобиографию.

Датированный 29 мая 1936 г., этот документ поражает простотой и жестокостью происшедшего, так как М. А. Городничая в нем писала: "Семья состояла из отца, матери, четырех братьев, трех сестер, дедушки и бабушки. Двенадцати лет лишились отца, и мы с матерью и младшей сестрой остались на иждивении старшего брата, у которого была своя семья. С 16 лет мне пришлось выполнять все крестьянские работы. Когда мне минул 21 год, мы с братом разделились из-за невестки, которая не позволяла брату на нас тратить деньги. Мы уже года четыре, как были в колхозе. Мать была нетрудоспособной, ей было 67 лет, сестре исполнилось 15 лет и они оказались на моем иждивении. Последние два года я работала в колхозе поваром. Брат был зол на меня, так как мы разделились против его воли, и донес в милицию, что у меня спрятаны колхозные продукты. При обыске у меня были найдены стоявшие на виду под навесом полученные мною за трудодни 2 пуда подсолнухов, полтора пуда кукурузы и 6 пудов ячменя. Я была арестована и нарсудом своего района в декабре 1932 г. осуждена по ст. 162 ("Кража имущества" - А. К.) на 10 лет лишения свободы. Во время моего ареста умерла мать, а сестру взял дядя, то есть теперь у меня ни ни семьи, ни дома".

Таких документов, и подобных им, к настоящему времени выявлено немало. Одни из них вытаскиваются из сверхсекретного небытия, другие, как видим, лежат на поверхности. Но это все то, что в данном случае касается репрессированных, прошедших лагеря и выживших в обстановке массового террора. Как свидетельствуют факты, их число определяется миллионами. Вместе с тем, не менее важны и глобальные вопросы, касающиеся общих масштабов репрессий в СССР, дающие в своих ответах количество арестованных и погибших во время их проведения, а также число заключенных, содержащихся в лагерях страны, в том числе и в обслуживающих Дальстрой, осваивавший Колыму в 30-50-е г. г. Здесь, к сожалению, до сих пор господствует печально-политизированный беспредел, имеющий зарубежные и отечественные "традиции", основанные на несуразных преувеличениях, кабинетных подсчетах и "исследованиях".

Так, во втором выпуске историко-публицистического альманаха "Возвращение памяти", подготовленном совместно с новосибирским обществом "Мемориал" и изданном в 1994 г., опубликована статья В. А. Исупова "Красные пирамиды". С вопиющей для такой темы легкостью автор пишет: "По данным В. Земскова, в СССР количество узников ГУЛАГа на 1 января 1941 г. составляло 1,3 млн. чел., на 1 января 1947 г. - 809 тыс. чел. Информация о количестве заключенных в конце 40-х - нач. 50-х г.г. обнародована А. Дугиным. На начало 1950 г. в СССР насчитывалось 2,6 млн. заключенных, а в год смерти Сталина - 2,5 млн. Кроме того, на начало 1953 г. в стране имелось 2,8 млн. спецпоселенцев, 53 тыс. ссыльнопоселенцев, 8 тыс. ссыльных и 6 тыс. высланных. Эти данные совпадают с материалами, представленными бывшим председателем КГЮ СССР В. Крючковым. Он заявил, что в 30-50-е г. г. в СССР было осуждено 3,8 млн. чел., из которых расстреляно 786 тыс. чел. Но имеется множество свидетельств, полностью исключающих то, что сообщили В. Земсков, А. Дугин и В. Крючков. Так, О. Шатуновская, член комиссии, созданной Президиумом ЦК КПСС в 1960 г. для расследования убийства Кирова и процессов 30-х г. г., вспоминала, что по документам, полученным тогда из КГБ СССР, только с 1 января 1935 по 22 июня 1941 г. было арестовано 19 млн. 840 тыс. чел., из них расстреляно 7 млн. Н. Хрущев писал в своих воспоминаниях, что в год смерти Сталина в заключении находилось до 10 млн. человек. Д. Волкогонов приводит следующие цифры: в 1937 - 1953 г.г. было репрессировано 4,5 - 5,5 млн. чел., а всего за 1929 - 1953 г. г. жертвами государственного терроризма стали от 19,5 до 22 млн. чел. Опираясь на имеющиеся документы, можно сказать, что революция и гражданская война обошлись народу в 25 млн. жизней. Коллективизация и индустриализация унесли, скорее всего, около 12 млн. Вторая мировая война - 45 млн. Голов 1946 - 1947 г. г. - 1 млн. В итоге - 83 млн. чел. Отбросим для верности 10 млн как возможные неточности. Но 70 - 73 млн. жизней не вернулись".

Приведенные цифры поражают. Но не столько своей масштабностью, сколько цинизмом подхода к их подсчету, безжалостностью к судьбам, населению огромной страны, которое по поводу и без повода арестовывают, сажают, расстреливают в угоду своим политическим амбициям доморощенные "историки", до сих пор борющиеся с "рукой КГБ". Тем более трудно воспринять и понять человека, который может "для верности" отбросить 10 млн. человеческих жизней. И если В. Земсков и А. Дугин - исследователи, практически первыми получившие доступ к подлинным документам ГУЛАГа, то остальные, называемые в статье "Красные пирамиды" (исключая В. Крючкова, но включая Д. Волкогонова), всего лишь люди, обладающие неверной информацией, которая уже в конце 50-х - начале 60-х г.г. была сфальсифицирована и позднее поддерживалась с помощью лагерных легенд, "воспоминаний и рассказов" очевидцев, среди которых преобладали сбежавшие на Запад. Именно на их "данных" основываются работы зарубежных историков или тех, кто причисляет себя к их числу.
В связи с этим назовем Алана Буллока - автора двухтомной книги "Гитлер и Сталин": жизнь и власть", где он также ударяется в подсчеты и, ссылаясь на "исследования" предыдущих "авторитетов", пишет: "Сколько же всего людей было арестовано, расстреляно, сослано в концентрационные лагеря?.. Новые данные, опубликованные Робертом Конквестом в 1991 году, предполагают, что общее количество погибших в период между началами 1930 и 1939 годов было не менее 18 миллионов... За вычетом 11 миллионов, умерших раньше, к началу 1937 года в тюрьмах и лагерях, по мнению Конквеста, содержалось около семи миллионов. Еще семь миллионов были арестованы в 1937 - 38 годах. Из общего числа около 14 милионов были расстреляны или умерли в 1937 - 38 г.г. Таким образом, к началу 1939 года в тюрьмах и лагерях все еще оставалось около шести миллионов политических заключенных. Эти цифры не включают тех, кто был репрессирован в период между 1939-м и 1963-м годами".

Естественно, и здесь видно, что в доводах Алана Буллока тоже действует чистая арифметика. Как и у других зарубежных историков эта арифметика порождена политикой, для которой архивные данные, сообщаемые В. Земсковым и А. Дугиным, всегда будут являться чрезвычайно заниженными и опять же порожденными ведомством КГБ. Нечто подобное проглядывает еще в одном двухтомном издании (кстати, рекомендованном для студентов высших учебных заведений!), вышедшем несколько лет назад.

Это - работа бывших советских исследователей, работавших за рубежом, М. Геллера и А. Некрича "История России 1917 - 1995". Судя по названию, она претендует на изложение и обобщение огромного материала, в том числе касающегося и ГУЛАГа. В связи с этим, М. Геллер и А. Некрич вопрошают: "Сколько было заключенных после войны? Данные на этот счет противоречивы. Самая низкая цифра, которую называют западные исследователи (в СССР данные не публикуются), 8 млн. постоянного населения лагерей. Высшая цифра - 15 млн. По подсчетам английского правительства, сообщенным на заседании Экономического и Социального Совета ООН 15 августа 1950 года, в Советском Союзе в то время было 10 млн. людей, используемых на принудительных работах. Сколько было концентрационных лагерей в СССР после войны? Западные историки указывают на существование 165 лагерей и групп лагерей. Правильнее было бы их называть рабовладельческими империями. Среди них... Севвостлаг... По данным на 1940 год здесь находилось свыше 3 миллионов заключенных. По другим данным - до 5 миллионов".

Таким образом, М. Геллер и А. Некрич пошли дальше, и последнее, изложенное здесь, непосредственно касается Колымы. Без миллионов заключенных, как и все остальные, они не обошлись. Не обошелся без этого и совсем недавно сын одного из виднейших советских деятелей, известный российский публицист А. А. Антонов-Овсеенко, работы которого (как неоднократно говорилось в центральной прессе) грешат набором самых фантастических фактов. В своей статье "Адвокаты ГУЛАГа", опубликованной газетой "Труд" 28 мая 1999 г., он первоначально и безосновательно "напал" на М. Земскова - старшего научного сотрудника Института истории Российской академии, а затем привел свои "данные", которые опять же далеки от достоверности, являются чистейшей воды вымыслом.

"Служба дезинформации была на высоте во все времена, - пишет А.А. Антонов-Овсеенко. - Жива она и в наши дни, иначе как объяснить "сенсационные" открытия М. Земскова? К сожалению, явно сфальцифированая (для архива) статистика облетела многие печатные издания и нашла сторонников среди ученых... Передо мной секретная справка начальника ГУЛАГа Г. Наседкина от 18 января 1945 года, в которой речь идет о побегах и о смертности заключенных в военные годы. В 1942 году, например, в лагерях погибло 352560 заключенных, что составило 2,08 процента от среднегодового их числа; в 1943 г. соответственно - 267807 человек, или 1,87 процента. Путем нехитрого подсчета получаем около 17 миллионов заключенных в 1942 году и 14,3 миллиона в 1943-м, когда на фронт отправили так называемых "бытовиков". Недавно издательством "Звенья" выпущен справочник "Система исправительно-трудовых лагерей в СССР (1923 -1953)". Собранные в нем архивные данные воссоздают реальный облик запроволочной империи от Западной Двины до Чукотки... Иван Алексахин, о котором я упоминал, пробыл на Колыме 10 лет, Ольга Шатуновская - дольше. Им было известно, что в одном только регионе "Дальстроя", в бассейне Колымы, единовременно работало около миллиона заключенных. Эту цифру уже после ХХ съезда назвал бывший начальник "Дальстроя" Иван Никишов, Герой Социалистического Труда. Уточнить ее позволит и упомянутый справочник..."

Обратимся к "упомянутому справочнику". И что мы видим? Справочник "Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923 - 1960" (а не 1923 - 1953, как у А. А. Антонова-Овсеенко) приводит те же данные, что и М. Земсков, которые взяты из одного и того же Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Согласно им, например, к началу Великой Отечественной войны в исправительно-трудовых лагерях и местах лишения свободы в стране находилось 2 млн. 350 тыс. чел. (с учетом находившихся в "пути"), а на 1 января 1953 г. в лагерях и колониях их было 2472247 чел. и еще 152614 чел. в тюрьмах.

Что же касается числа заключенных на Колыме (а точнее - в Севвостлаге и Дальстрое), то здесь также далеко до фантазий А. А. Антонова-Овсеенко. По данным ГАРФ, на 1 июля 1940 г. в них содержалось 190309 чел., на 1 июля 1941 г. - 166445 чел., на 1 января 1945 г. - 87335 чел., на 1 января 1949 г. (И.Ф. Никишов уехал с Колымы в конце 1948 г.) - 108685 чел. плюс 15378 чел. в недавно организованном особом лагере № 5 - Берлаге. Хранящиеся в этом же Архиве документы позволяют вывести и общее количество заключенных, завезенных в Дальстрой с 1932 по 1956 г. - 876043 человека.

Почти такие же цифры сообщают документы Государственного архива Магаданской области. С ними мне и моему коллеге И. Д. Бацаеву довелось ознакомиться при подготовке недавно вышедшей нашей работы "Дальстрой и Севвостлаг ОГПУ-НКВД СССР в цифрах и документах. (Часть I. 1931-1941)". Как видим, они далеки от тех миллионов, которые придуманы воображением А. А. Антонова-Овсеенко, придерживающегося удобно занятой позиции сводящейся к тому, что все врут: архивы, документы, ученые, а настоящие данные "где-то спрятаны". Естественно, это неудивительно, ведь от придуманного, в которое хочется верить, трудно отказаться. Тем более, если все связано с политикой, то до объективности очень далеко. А она сегодня как никогда нужна. В ней - правда истории, в ней ответы на выдвигаемые жизнью вопросы.

Кстати, эта правда почему-то не нужна магаданскому историку Д. И. Райзману. В докладе, представленном на II Диковские чтения, он пишет: "Процесс реабилитации на территории Магаданской области был в центре внимания властей. 28 августа 1990 г. Президиум областного Совета народных депутатов рассмотрел вопрос о гласности в этой работе. Впервые стали известны секретные данные о численности заключенных, умерших, погибших и освободившихся из лагерей. Но лишь через 5 лет эти цифры были опубликованы в интервью начальника архивного подразделения управления ФСБ по Магаданской области С. В. Кониной, сообщившей, что по материалам Дальстроя НКВД СССР, с 1932 по 1955 г. на территорию области завезли 2157900 заключенных".

Последние данные в свое время явились досадной опечаткой... Неужели Д. И. Райзман об этом не знал? Возможно, что и так. Однако о том, что никаких миллионов заключенных нет в документах Дальстроя, знает каждый магаданский историк, но только при условии, если он работает с ними в фондах Государственного архива Магаданской области. Д. И. Райзман, несмотря на свои многочисленные публикации о "белых пятнах" истории лагерной Колымы, к данным документам и не прикасался, так как привык популяризировать результаты изысканий других исследователей. И это при всем при том, что еще 28 ноября 1992 г. в том же "Вечернем Магадане", начавшем впервые публиковать "Списки граждан расстрелянных на территории Магаданской области, реабилитированных посмертно", согласно данных т. н. этапного журнала из архива УВД Магаданской области, говорилось: "Достоверно известно, сколько человек в период с 1932 по 1953 г. включительно было доставлено в б. Нагаева по этапу - 740434".

Остальное домыслить нетрудно. И если взять период с 1932 по 1956 г. и включить в него завоз заключенных также на Чукотку и в часть Якутии, входивших в свое время в сферу деятельности Дальстроя, то как раз и получится цифра более чем в 800 тысяч человек. Согласно данным ГАРФ (а их необходимо признать более точными) из этого количества затем убыло по окончании срока 546972 человека, умерли 127792 человек, бежали 7877 человек, а остальные были переведены в другие лагеря страны.

Александр КОЗЛОВ,
старший научный сотрудник лаборатории истории и археологии СВКНИИ ДВО РАН.

 Отправлено: 14.12.07 19:45. Заголовок: Священство и ГУЛАГ В..

Священство и ГУЛАГ
В.Мета, В.Диденко "Жертвы Колымы. Магадан"

Из дела № Р 5638. ПРОТИВ ВЛАСТИ БЕЗБОЖНИКОВ

"ОБВИНИТЕЛЬНОЕ заключение составлено", - как горько звучат эти слова. Его и действительно составили, сфабриковали, в несколько дней приведя живых и невиновных к расстрелу.


Все началось с донесения. Из комендантского отделения Северо-Восточных исправительно-трудовых лагерей НКВД поступил материал на заключенных Афанасенко, Удовиченко и других, всего 15 человек, об их систематических отказах от работы.

Расследованием установлено, что заключенные, по прибытии в Севвостлаг в бухту Нагаева в первых числах июля 1940 года, организовавшись в группу под руководством ПАРИНОВА Якова Михайловича, отказывались от выполнения каких-либо работ, "сопровождая свой контрреволюционный саботаж высказываниями, что они существующий строй в СССР не признают за власть, говоря, что мы на Советскую власть не работали и работать не будем, это власть антихриста... За что они были осуждены в 1940 году к 10 годам лишения свободы каждый. Несмотря на это они продолжают не работать, заявляя, что работать не будут".

В июне материалы "на заключенных саботажников", содержащихся в отдельном карантинном лагерном пункте № 1 г. Магадана, направили для привлечения их к уголовной ответственности прокурору Магаданского гарнизона войск НКВД при "Дальстрое" для проведения и передачи дела по подсудности.

Как они вели себя на допросах? Немногословно, своей вины не признавая.

"Я еще раз повторяю: работать категорически отказываюсь. Причина для вас известна. Я сын Господа Бога, верный его слуга, а если весь мир восстал против него, я с этим миром общаться не желаю, и с вами, беззаконниками и вашей властью по одному пути не шел и не пойду. Желаю, чтобы меня уничтожили за веру Христову, за что я получу царство небесное".

Эти слова были вписаны в протокол вслед за Александром Семеновичем АФАНАСЕНКО, 1918 года рождения, уроженца деревни Чернавка Шудинского района Воронежской области.

Поддержал его земляк из села Поповка Россошанского района Артем Алексеевич КОЛЕСНИКОВ, заявив: "Служить и работать буду только Богу, а тот, кто идет против него и творит беззаконие, есть злейший мой враг. Иду на всякие мучения и страдания, но работать на безбожников не буду".

А еще один земляк, Яков Михайлович ПАРИНОВ, родившийся в 1892 году в селе Елань-Колено Воронежской области (именно его обвинили в руководстве группой), отказался не только отвечать, но и назвать свою фамилию.

"Работать я категорически отказываюсь, - поддержал их Василий Антонович УДОВИЧЕНКО, 1895 года рождения, из деревни Фастовцы Черниговской области. -Еще раз повторяю: не обязывайте меня идти с вашими беззаконными людьми по одному пути, я сын Господа Бога и иду с ним по одному пути, и с того пути меня никто не столкнет. Я буду пить чашу страдания вместе с Господом Богом".

Примерно то же ответил Константин Иванович ШУРЫГИН, 1903 года рождения, с хутора Серковского Хаперского района Сталинградской области: "Я человек религиозный и работать на того, кто изгнал учение Господа и уничтожил церкви, не буду".

И только покачал в ответ головою, показывая, что ничего объяснять не намерен, Никифор Иванович ГРОМЫКО, родившийся в 1903 году в деревне Тесновка Глушкин-ского района Белоруссии. Допрос ему учинили 8 июля 1941 года и от имени неграмотного белорусского крестьянина записали: "Виновным себя не признаю, от росписи отказываюсь, т. к. расписываться мне незачем".

То же самое записали в протоколе допроса его земляка и одногодка Ивана Федоровича ЩЕРБА из села Новые Дороги Минской области.

Еще один белорус, Иван Иванович МАКСИМЕНКО, 1898 года рождения, с хутора Яновка Кормянского района Гомельской области, отказался отвечать следователям.

И уж вовсе отказались от всяких ответов ВАСЮТИН Павел Сергеевич, 1898 года рождения, с хутора Кармазиновка Сватовского района Харьковской области и его земляк из села Григорьевка Буглуцкого района ХОЛОД Мирон Константинович, и еще один украинец, Василий Романович ТРИХЛЕБ, родившийся в 1903 году в селе Ново-Никольское бывшей Донецкой области.

Стойко держались и русичи - волжанин Алексей Никифорович ГУРЕВ, родившийся в 1912 году в селе Солган Горьковской области, сибиряк Григорий Терентьевич КОШКАРЕВ, 1907 года рождения, из села Уват Омской области, Алексей Алексеевич ЕГОРОВ, родившийся в 1905 году на хуторе Верхне-Антипинский Вешенского района Донской области, и Александр Емельянович ХАНОВ, 1892 года рождения, из села Богомоловка Сараевского района Рязанской области.

Так же вели они себя на суде, где было отмечено: "Их молчание и нежелание отвечать на вопросы суду физически ни с чем не связаны, а просто их нежелание, и к тому же нежелание организованное". А когда судебное следствие объявили законченным и подсудимым предоставили последнее слово, ответ был один: "Сказать ничего не могу".

ИТАК, все шло очень быстро. 14 июля 1941 года их просили подписать акт об окончании следствия. Обвинительное заключение составлено 23 июля. Приговор зачитан 6 августа в 4 часа 20 минут дня. Председательствующий объявил определение суда: мерой пресечения до вступления приговора в силу всем осужденным оставить содержание в тюрьме. Их ждал суровый приговор — высшая мера наказания.

31 января 1942 года в 19 часов приговор приведен в исполнение — все 15 человек расстреляны.

МНОГО позже, в сентябре 1957 года, дело пересмотрено Военным трибуналом Дальневосточного военного округа, внесен протест на приговор Трибунала от 6 августа 1941 года по делу 15 заключенных. Установлено, что за отказ от работы в лагере заключенные должны нести административную, а не уголовную ответственность. Приговор отменен, дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Случилось это 16 сентября, а 5 августа пришло письмо из колхоза им. Сталина. Валентина Сергеевна Паринова писала:

"На мое имя пришло письмо из областного суда, где сообщалось о том, что мой муж, Париков Яков Михайлович, осужденный Тройкой НКВД в 1937 году, признан невиновным в виду отсутствия состава преступления.

Конечно, неплохо, что моего мужа оправдали. Но где же он? Почему мне не сообщили его адрес, если он жив? Если нет в живых, то где он похоронен?

Арестован мой муж был в 1937 году в поселке Дмитриевка Коленовского района, колхоз имени Сталина Воронежской области. После этого связи с ним я не имею по сей день.

Убедительно прошу, как мать девяти детей, пожалуйста, ответьте, где мой муж и отец моих детей..."

Ей ответили 18 сентября того же 1957 года: "На Ваше заявление сообщаем, что Ваш муж, отбывая наказание в Севостлаге НКВД по "Дальстрою", 6 августа 1941 года вторично был осужден Военным трибуналом за невыход на работу и, отбывая наказание по этому приговору, 31 января 1942 года умер".

И только по прошествии многих десятилетий, в мае 1995 года, честно сообщили Екатерине Артемовне Лоскутовой в город Россошь Воронежской области, что ее отец Колеников Артем Алексеевич был расстрелян 31 января 1942 года в Магадане. В материалах дела личных документов, фотографий, писем не обнаружено.

Из дела № Р 21421. "ПРИЗНАЮ ТОЛЬКО БОГА.

Ведь мы ничего не принесли с собой в этот мир и ничего не можем взять с собой из этого мира.
Из первого Письма Апостола Павла Тимофею

— Чем вы можете объяснить, что будучи в исправительно-трудовых лагерях с 1938 года, вы нигде не работали?

— Не работала я в лагерях по религиозным соображениям, просто не хотела работать.

— А до заключения вы работали?

— Да, в своем хозяйстве работала.

— Если вы в своем хозяйстве работали, так почему же в исправительно-трудовых лагерях не хотите?

— В лагерях я нигде не работала и работать не буду.

— Что вас толкнуло пойти на путь активной борьбы против Советской власти?

— К власти я ничего не имею, я служу Богу и исполняю его заповеди.

— И долго вы намерены не работать и не исполнять законов Советской власти?

— Исполнять законы Советской власти я не хочу, я подчиняюсь Божьему закону. Если бы я хотела работать и исполнять все законы, то не была бы в лагере...

ЭТО был не первый допрос, на котором Варвара Тимофеевна Варфоломеева спокойно отвечала, что если власть хочет, чтобы я работала, пусть меня отвезет домой -там я хозяйка. И никакой власти я не признаю. Признаю только Бога...

Ее поддерживала Лукерья Михайловна Пригодина. Она прямо заявляла командиру взвода Морозову, что пройдет время, и меня отвезут домой и я снова буду хозяйкой. Поддерживала их и Анастасия Васильевна Волкова.

Шел уже май 1941 года, и второй месяц, как она были этапирована в подлаг-пункт совхоза "Дукча" под Магаданом. Свои шесть лет приговора ровесница века Варвара Тимофеевна ВАРФОЛОМЕЕВА, украинка из села Раченцы Дунаевского района Винницкой области, из крестьян-кулаков, раскулачена в 1930 году, отбывала здесь, и был это уже второй срок. И все, что тут происходило, она уже испытала раньше. В 1938 году Тройка НКВД лишила ее свободы по статье 58-14 на два года. Тогда ее и еще двух женщин направили в Херсонскую исправительно-трудовую колонию НКВД. Там они отказывались от работы и от горячей пищи, их не раз наказывали.

В 1938 году из Херсонской колонии их этапировали в Николаевск на строительство 201 НКВД. И там от работы они отказывались, не ели ничего, кроме хлеба и воды, но теперь их уже не наказывали, а лечили.

Но своим религиозным убеждениям не изменяли. Как и здесь, на Колыме. И тут у Варфоломеевой нашлись единомышленники. Ее ровесница Анастасия Васильевна ВОЛКОВА из села Нагоневка Ворошиловградской области, так же осужденная по статье 54-10 УК СССР в 1939 году на пять лет ИТЛ. Подсчитали, что за все отказы от работ в 1939-40 годах на женской командировке Местпрома Севвостлага она пробыла в изоляторе 50 суток.

Чуть старше их, 1894 года, была Лукерья Михайловна ПРИГОДИНА из села Беловодска Ворошиловградской области, тоже вдова с дочерью. (У тех их было по двое, а у Варвары Тимофеевны еще и сын Петр, о судьбе которых она ничего не знала.) Приго-дину судили за контрреволюционную деятельность (читай — за религиозные убеждения) трижды. В 1933 году за невыполнение госпоставок и антисоветскую агитацию на восемь лет;

в 1939 году по ст. 54-10 УК УССР на четыре года и постоянной сессией Хабаровского краевого суда в Магадане по ст. 58-14 У К на пять лет ИТЛ.

Прибыв по этапу в Магадан, они также категорично отказались выполнять какую-то ни было работу и принимать горячую пищу в столовой лагеря, пройти санобработку, медицинское освидетельствование и даже отказались назвать свои фамилии.

На лагерном языке это называлось: "Злостный контрреволюционный саботаж, выразившийся в категорическом отказе от какой-либо работы в лагере по мотивам "На Советскую власть работать не будем", то есть статья 58, пункты 14, 2 Уголовного кодекса.

Их уговаривали, разъясняли, требовали приступить к работе, а потом нашли свидетелей, составили обвинительное заключение, чтобы передать его прокурору по "Дальстрою" и Севвостлагу НКВД.

Дело по их обвинению рассматривалось 9 июня 1941 года в открытом судебном заседании постоянной сессии Хабаровского краевого суда в Магадане. За отказ от всех видов работ в лагере, от пищи, нарушение лагерной дисциплины, контрреволюционный саботаж всех троих приговорили к высшей мере наказания — расстрелу.

Пригодину и Волкову расстреляли в один день - 14 сентября 1941 года. Но словно какой-то рок следовал за Варфоломеевой, охраняя ее от земных законов безбожной власти. И не они должны были судить ее душу. 27 июля, не дожив до расстрела, она умерла. В сентябре 1993 года все трое были реабилитированы.

Из дела № Р 17837. "УМЕРЕТЬ СО СЛОВОМ БОЖЬИМ НА УСТАХ..."

Во что вас бить еще, Продолжающие свое упорство?
Из Книги Пророка Исаии

"Каждодневно в часы разводов я заходил в барак, где жила Кульбарова и предлагал ей выйти на работу. На это она отвечала всегда: "Я человек не ваш и на вашу власть работать не буду — я ее не признаю".

...ТАК ее лагерный "начальник" отчитывался на допросе, пытаясь рассказать о том, что ему известно о "контрреволюционной пораженческой агитации против существующего строя", которую вела Анастасия Павловна Кульбарова. А он старательно и подробно выстраивал обвинения: "Враждебно настроена к Советской власти, систематически занимается агитацией лагерников: "Не выходить на работу: не работать на кровопийцев, власть антихристов и жидов". Систематически в бараке во всеуслышанье читает молитвы, в молитвах вспоминает власть антихристов и просит Бога послать на эту власть (то есть на существующий строй) погибель.

Кульбарова среди лагерниц проводит беседы контрреволюционного характера, -продолжает он, — доказывая им бесцельность работы на паразитов, антихристов, чертей Советской власти, приводя следующие примеры:

"Я в лагере нахожусь семь лет, вместе со мной были священнослужители церкви, и несмотря на то, что они хорошо работали, Советская власть над ними все время издевается и пьет их кровь. Потому я решила не работать на извергов, пьющих невинных людей кровь, и никогда не подчинюсь этой власти антихристов, а умереть со словом Божьим на устах".

А до того оставалось совсем немного. Представьте, сколько мужества понадобилось этой простой малограмотной крестьянке, чтобы изо дня в день противостоять лагерному давлению...

Анастасия Павловна КУЛЬБАРОВА родилась в 1901 году на Северном Кавказе, в селе Славное Шайконского округа (а со слов — в селе Шалек Майкопского района Адыгейской автономной области). В ее анкете писали: социальное происхождение -из крестьян-середняков; семейное положение - девица. А потом добавляли: монашка, заключенная.

Время ареста — 29 августа 1930 года. А уже с первого раза "пришили" политическую статью 58, пункт 10. А все дело заключалось в том, что силы она черпала в Боге.

"Мир Божий и покров Царицы Небесной да покроет нас от бед и скорбей, наших страданий". - Так писала она уже в колымском лагере.

И эти косые размашистые строчки "невесты Христовой Анастасии" сохранились в деле до сих пор. Как и семейные фотографии, где среди детей и суровых мужчин узнаваема она, еще девочка-подросток. А рядом другой снимок: нестарая еще женщина с тем же упрямым и в то же время добрым выражением глаз. Видимо, один из ее последних снимков.

Пройдет еще несколько месяцев, и ее вызовут на допрос. Обвинений не предъявляли, но спрашивали:

— Признаете себя виновной в контрреволюционной агитации с целью разложения лагерной дисциплины и срыва выполнения производственных планов?

— Нет, полностью виновной себя не признаю, только в том, что в течение четырех месяцев на работу не ходила, говорила лагерницам, что я на существующую власть никогда работать не буду. В этом себя виновной признаю.

— Признаете себя виновной в том, что, находясь в лагере, проводили контрреволюционную пораженческую агитацию?

— Нет, не признаю.

- Подтверждаете, что говорили лагерницам: "Вы не ждите от антихристов амнистии, кончится ваш срок, тогда и освободитесь".

- Да, это я говорила. Подтверждаю.

31 марта 1938 года по обвинению Кульбаровой Анастасии Павловны, осужденной в 1935 году по статье 58-19-11 к десяти годам лишения свободы.

Обвиняется: занималась контрреволюционным саботажем: в течение шести месяцев не работала. Распространяла контрреволюционные слухи о Советской власти и ее руководителях.

Постановили: расстрелять. 14 апреля 1938 года приговор приведен в исполнение.

31 мая 1989 года прокурор Магаданской области вынес заключение о том, что Кульбарова Анастасия Павловна подпадает под действие статьи 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов".

Из дела № Р 16392. "ГОСПОДЬ ПРИВЕЛ К НАМ ЕЩЕ ЧЕЛОВЕКА..."

Я не знаю жесточе конца И безвиннее жертвы не знаю.
Анна Ахматова

"Доношу до вашего сведения, что живущие в роте з-к Луцик Семен Иванович 1898-58-10-5 лет, Зенков Степан Сергеевич 1896-58-10-6 лет, которые каждый вечер уходят в кусты возле палаток и делают какие-то совещания и моления, где мной несколько раз были обнаружены ихние иконы, нарисованные на картоне, рисованы ихней рукой. Когда я иду проверять, то как заметят меня, быстро расходятся. В чем и доношу вам".
(Из рапорта командира роты Наумова Л. А.)

БЫЛ уже июль 1937 года, и вслед за избиением крестьян, ссылкой "кулаков", уничтожением "троцкистов", который год шло истребление служителей церкви. Закрывали монастыри, разрушали храмы, превращая памятники истории и культуры в тюрьмы, как стала главной пересылкой церковь Бутырской тюрьмы.

И потянулись на Север эшелоны сосланных священников. А там, в лагерях, подобные рапорты и доносы становились далеко не случайными. И вот уже находился "источник", который все видел и слышал. И докладывал:

"25 августа на дворе 9 ОЛП источник встретился с заключенным Луцик Семеном Ивановичем, в беседе с последним Луцик источнику говорил: "Я теперь решил ни с кем и ни о чем не говорить, т. к. среди заключенных много таких людей, которые нас могут продать и нас заберет НКВД, я решил разговаривать только с Вами, с Ильиным Иваном Ильичом и с Трофименко Василием Григорьевичем, как с близкими людьми".

В это время к источнику и заключенному Луцик подошел заключенный Ильин-Присев в укромном месте, заключенный Луцик начал разговор о прошлой жизни, о жизни монахов. Ильин вступил в разговор, рассказывал о книге, которую написал какой-то генерал, в которой предсказывал, что Советская власть должна кончить свое существование в 1930 году, но почему-то затянулась. Продолжая разговор, Ильин утверждал, что Советская власть дожна быть разгромлена в ближайшие два-три месяца, нужно вооружиться терпением и ждать этого момента. Тот, кто все это вытерпит, будет счастлив и будет хорошо жить. Все будет по-старому, все станут ходить в церковь и будет хорошая и радостная жизнь". На этом разговор был закончен.

25 августа вечером источник, проходя мимо того места, где сидели накануне, заметил сидящих Ильина, Луцика, Зенкова и Маркетанова. Увидев подошедшего источника, Луцик сказал: "Господь привел к нам еще человека" и предложил присесть в их компанию".

ЕЙ-БОГУ, какая-то иудина точность улавливается в подобном отчете. Не знаю, чем получил свои 30 Серебреников лагерный Иуда, но его "компания" ставила под угрозу жизни сразу пятерых заключенных. Правда, были показания и других "свидетелей". А когда дело подошло к обвинению, каждому священнику припомнили и все прошлые прегрешения.

Так, народный суд Жлобинского района Белоруссии установил, что 47-летний украинец Василий Григорьевич Трофименко, будучи священником в деревне Казими-рово, проводил агитацию среди населения о невступлении в колхоз, что будет скоро война и колхозы развалятся, а колхозников будут бить... Трофименко собирал собрания крестьян и на этих собраниях проводил агитацию, а также он в религиозный праздник ходил по полям, чтобы колхозники не работали, а шли в церковь, так как работать в праздник грех".

Все это дало суду основание лишить свободы В. Г. Трофименко сроком на восемь лет. Было это 2 сентября 1935 года, а напомнили ему об этом в приговоре от 1 сентября 1937-го...

В том же, 1935-м Омский областной суд приговорил к шести годам заключения Зенкова Степана Сергеевича, 40 лет, уроженца Витебской губернии. Установили, что "подсудимый Зенков, являясь настроенным против Советской власти на почве религиозных убеждений, ведя бродячий образ жизни среди населения ряда деревень Б. Реченского района Омской области, на протяжении 1934-35 года проводил контрреволюционную агитацию, направленную против колхозного строя и других мероприятий Соввласти. И благодаря такой его агитации за весенний период 1935 года из колхозов Костинского сельсовета вышло до 40 хозяйств. Кроме того, скитаясь проводником религии, привлекал к себе религиозных и среди посещающих его также вел контрреволюционную агитацию за выход из колхозов, что предусмотрено ст. 58-10 ч. 1 УК..."

В лагере В. Г. Трофименко обвинили как организатора контрреволюционной группы из числа заключенных религиозников, недовольных существующим строем. В составе группы — заключенные Луцик, Зенков, Ильин, Маркетанов. Они проводили нелегальные собрания, на которых высказывали контрреволюционные пораженческие настроения в пользу Японии и Германии, доказывая неизбежность поражения Советской власти в войне с ними. Кроме религиозной пропаганды среди лагерников они вели среди заключенных агитацию за невыход на работу.

Решение Тройки УНКВД по "Дальстрою" не заставило долго ждать - слушание дела 12 сентября 1937 года закончилось постановлением: расстрелять. И вот уже в деле появился заключительный акт.

Совершенно секретно.
АКТ. 29 октября 1937 г. ДВК г. Магадан

Настоящий акт составлен в том, что согласно решения Тройки УНКВД по "Дальстрою", утвержденного Тройкой УНКВД по ДВК приведен в исполнение приговор в отношении Луцик Семена Ивановича, 1898 года рождения, урож. м. Волочинск Винницкой области, осужденного к ВМУН - расстрелу.

Настоящий акт составлен в трех экземплярах.
Подписи

Такие же акты завершили судьбу:

ТРОФИМЕНКО Василия Григорьевича, 1888 года рождения, уроженца г. Валки Харьковской области, служителя культа;

ИЛЬИНА Ивана Ильича, 1911 года рождения из деревни Подзерная Островского района Ленинградской области, сына кулака-лишенца;

ЗЕНКОВА Степана Сергеевича, 1885 года рождения, уроженца деревни Возмена Вяземской волости Витебской губернии, из крестьян-бедняков;

МАРКЕТАНОВА Алексея Ивановича.

Все они подпадают под действие ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года "О дополнительных мерах в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30—40-х и начала 50-х годов" и согласно заключению прокурора Магаданской области 8 августа 1989 года реабилитированы.

Из дела № Р 8989

МАЛЕНЬКАЯ СЕКТА

Неужели все, через что вы прошли, было напрасно?

Из Нового Завета

"На прииске имени Берзина находится группа заключенных евангелистов. Вначале они были разбросаны по разным бригадам, а потом добились объединения. Организовавшаяся в одну бригаду, группа эта носит характер маленькой секты, оказывают друг другу взаимную помощь, вместе едят.

В группу входят: бригадир Працко Иван и его родной брат Василий, Змушко, Власенко. Почти все по национальности белорусы, враждебно настроенные к Советской власти. Открыто молятся, создают мнение крепкой, сплоченной, верующей группы. Учитывая, что окружают ее в большинстве заключенные из контрреволюционного элемента, естественно, что эта группа оказывает влияние и вызывает с их стороны сочувствие..."

ВОТ эта справка о контрреволюционной подрывной деятельности в лагере и стала отправным документом для всех дальнейших обвинений. Ни протоколов допросов, ни судебных решений...

Так же твердо, как они придерживались обряда молитвы, все девять заключенных отказались давать показания на следствии, и Тройка УНКВД по "Дальстрою" удовольствовалась избитыми обвинениями: "...отказывались по религиозным соображениям от работы в лагере, призывали заключенных к борьбе с Советской властью..."

Нашлись и свидетели, которые подтвердили, что они не выходили на работу, отказывались получать зарплату и подписывать какие-либо документы.

Казалось бы, в чем здесь преступление? За нарушение лагерного режима предусмотрены административные взыскания. Но Тройка НКВД 20 июня 1937 года решила по-своему: расстрелять.

Что же это были за люди, готовые по религиозным убеждениям пойти на смерть?

Во главе группы — братья ПРАЦКО. Родились в конце века в деревне Зеляноч Домановичского района Белоруссии, только Иван Филиппович младше Василия на три года. Они и осуждены были в одно время — в 1936 году по одинаковым статьям: 72 и 76 УК БССР. Только Василию дали три года, а Ивану - восемь.

В лагере они вели себя одинаково: обязательно молились, а если кто-то возмущался, то заявляли, что молиться не запретит им и сам Сталин. Собирали в лагере заключенных и призывали к активной борьбе. "Мы, религиозники, Советской власти не признаем", - говорил Василий. Отказывались от работы, причем лагерное начальство подсчитало, что и число отказов у них оказалось одинаковым - 126 (цифра малодостоверная, если учесть, что в 1937 году уже за три акта об отказе от работы могли расстрелять).

И вот у Ильи Васильевича ВЛАСЕНКО, их земляка из поселка Чаплин отказов от работы насчитали аж 172!

Осужденный в 1936 году на пять лет на Украине Павел Тарасович БАРАБОЛЯ, родившийся в 1900 году в селе Песчанка Болтовского р-на Винницкой области имел 155 актированных отказов.

Ненамного отстал от него - 129 отказов на счету русского Ивана Ивановича ТОЩЕВА из Ульяновской области.

Украинец Степан Григорьевич ПОДКОЙНО из села Лутак Житомирского уезда Волынской губернии мало того что имел 152 отказа от работы, но и открыто заявлял, что он Советской власти не признает.

В этом его поддерживал белорус Петр Иванович ДОРОЖКО из деревни Михневич Мозырского района и его земляк Михаил Иванович ЗМУШКО из деревни Горбович Гомельской области, и Василий Адамович КУДАКОВ из села Четвертая Новоселка Могилевского района Белоруссии.

Они были приговорены к высшей мере наказания, и большинство расстреляно в один день — 27 ноября 1937 года. Актов об исполнении приговора в деле нет на Дорошко, Кулакова и Змушко.

Их родные еще долгие годы не знали, что же на самом деле случилось. Ефросиний Тарасовне Змушко сообщили, что ее муж умер в 1939 году.

"Но и до настоящего времени, " писала она в 1957 году, - я, мать шестерых детей, проживаю одна, из-за престарелого возраста и плохого здоровья не могу вести хозяйство, ничего о муже не знаю. Прошу вас разыскать и сообщить мне о нем..."

Ей сообщили о нем гораздо позже, после того, как в феврале 1960 года президиум Магаданского областного суда постановление Тройки УНКВД от 20 ноября 1937 года отменил и дело прекратил за отсутствием состава преступления.

Из дела № Р 17635. ОТЕЦ НИКОЛАЙ

Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения...
Из Книги Пророка Исаии

ВНАЧАЛЕ было письмо из Киева. В Магадан обращался за помощью священно-дьякон Александр Соколовский. Он писал:

"Управление службы безопасности Украины по г. Киеву 14 сентября 1982 года сообщило, что греко-католический священник Щепанюк Николай Васильевич, отбывая наказание, был приговорен в 1937 году Тройкой УНКВД по "Дальстрою" к высшей мере наказания (архивное дело № 39533 хранится в УВД Магаданской области). Прошу Вас сообщить, какими Вы располагаете сведениями об отце Щепанюке. Сведения об отце Николае представляют большой интерес для истории Святой Церкви в XX столетии, над очерками которой я пытаюсь работать.

Молюсь о Вас священно-дьякон Александр Соколовский".

И ВОТ то архивное дело, начато 9 октября, а окончено 10 октября 1937 года. Очень короткий рассказ в документах о человеке, несомненно, вошедшем в историю. И не только своей принадлежностью к Святой Церкви. Его судьба более типична для заключенного, имевшего свои взгляды. Тем более религиозные.

Сведения о нем крайне скудные, в деле нет ни анкет, ни фотографий:

"ЩЕПАНЮК Николай Васильевич, 1883 года рождения, уроженец села Цибров Тернопольского уезда (Галиция), ксенз-настоятель. В 1935 году Особым совещанием НКВД СССР осужден за контрреволюционную деятельность к пяти годам заключения в исправительно-трудовых лагерях. Ранее судим. В Киеве остались в 1936 году сын Юрий 30 лет, дочери Мария 25 и Анна 17 лет".

В колымском лагере он попал на 25-ю дистанцию Управления "Дальстроя". Там его подрывную контрреволюционную деятельность не разделяли со своими взглядами, не жаловали и расправлялись с ним так же жестоко и быстро, как со многими другими. Впрочем, тут особых подходов не было, а лишь стандарт для всех.

Сначала составляли справку об активной подрывной контрреволюционной деятельности во время нахождения в Севвостлаге. Ее разложили по двум направлениям:

- ведет антисоветскую агитацию, направленную на развал лагерной дисциплины, дискредитируя исправительно-трудовую политику Советской власти;

- занимается контрреволюционной пораженческой агитацией в пользу Японии и Польши.

Этим словам никаких доказательств в деле нет, — ни протоколов допросов, ни актов и справок, ни показаний свидетелей. Возможно, в них и не нуждались.

А дальше все шло по расписанному плану: 14 ноября 1937 года эти обвинения рассматривала Тройка УНКВД по "Дальстрою" и почти повторила их в своем постановлении: "занимался в лагере контрреволюционной подрывной деятельностью; вел контрреволюционную агитацию, направленную на развал лагерной дисциплины; дискредитировал исправительно-трудовую политику Соввласти; занимался к/р пораженческой агитацией". Решение Тройки — расстрелять. 27 ноября 1937 года составлен совершенно секретный акт о том, что приговор в отношении Щепанюк Николая Васильевича, осужденного к высшей мере наказания — расстрелу, приведен в исполнение. Так в XX столетии расправлялись с инокомыслящими.

27 июля 1989 года прокурор Магаданской области признал, что Щепанюк Николай Васильевич подпадает под действие Указа Президиума Верховного Совета СССР "О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв политических репрессий 30-40-х и начала 50-х годов".

Из дела № Р 16413. НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО

Пусть никто больше не доставляет мне таких переживаний, ведь я на своем теле ношу печать того, что я принадлежу Иисусу...
Из Письма Апостола Павла христианам в Галатах

"Здравствуй, многоуважаемая сестрица Антонина и Филипп Федорович! Первым встречным словом желаю Вам от Бога здоровья и благополучия в семейной жизни.

У Вас там шум и гам, а у нас тишина и глушь лесная, ни звука паровоза, ни гудка заводского, только и услышишь иногда, как ворон кричит, гонимый своими же товарищами.

Вот для яркой иллюстрации здесь нарисована зона, в которой я и другие многие, верные нашему начальнику веры православной Христу и Богу нашему. Вот куда он изгоняет верующих, которые прямо обличают его вражеское происхождение, как он увертливо изображает свободу людям, а сам антихрист, как лев рыкающий, ловит добычу и медленно пожирает ее..."

ЭТО строки из письма на далекую Украину Александра Васильевича БАБЕНКО. В самом начале века, в 1901 году, родился он в селе Калиновское под Кадиевкой. А в 1935 году был осужден в активной террористической и контрреволюционной деятельности к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. И уже прошло лето 1937 года, когда он рисовал колючую проволоку, вышку, бревенчатый барак с пристройками, окна с решетками, - зону одного из магаданских лагерей. Далекая его сестрица Тоня в жарком Донбассе такое и представить не могла.

Таких, как он, в лагере было немало. Медленно лагерь пожирал их жизни.

"...Вера требует от верующего не только веры, но и добрых дел, ибо верой одной не спасешься. Многие записались в безбожники и ушли в безбожные организации, выполняют все требования безбожной партии, а того они не замечают, что они уже у врага в плену, что по указке вражеской выполняют все его требования. Вот какой хитрый и коварный враг, вот что он делает с христианами, если они на воле не подчиняются ему, то он создал особые лагеря, куда повывез, заключил в колючую проволоку, дает очень малое количество продуктов и говорит: "Пойдите, работайте мне, я вам добавлю хлеба граммов триста и улучшим приварочное довольствие, а не пойдете — никаких передач не передаст никто и вы помрете. Вы не хотите и не умеете работать..."

Так говорит он, дабы хоть одного прельстить.
Но Господь сильнее его, он требует: "Богу поклоняйся и ему одному служи".

И враг не знает уже, откуда ему зайти. Ему нужны работники, он хочет всех поработить. А кто не идет добровольно, тогда они насильно приказывают брать на руки и носить на врачебную комиссию. Все-таки они большие формалисты, с себя хотят скинуть вину и навязать власти. Но власть-то властью, да и ты же человек. Власть без живого организма не может ни приказывать, ни мучить. А они -как Пилат во время предания на смерть Иисуса, мыл руки, а сам подписывал протокол казни крестной. Так и эти: они не мучают, но вырабатывают все постановления для того, чтобы над верующими издевались..."

В ИХ ЛАГЕРЕ в 23 километрах от Магадана преследовали сектантов-федоровцев. В группу объединили тридцать человек, в основном украинцев. Главное обвинение - "контрреволюционная агитация под видом религиозного убеждения". Группа сектантов якобы призывала и вербовала остальных заключенных, и были случаи, что даже бытовики, осужденные за бытовые преступления, - подпадали под их влияние, а особенно из крестьян. Они заявляли, что эта власть всячески угнетает и эксплуатирует как рабочих, так и крестьян. А в ее руководстве сидят не люди, а антихристы, которые подчиняют остальных и творят беззакония, сгоняют людей на каторги и тюрьмы.

"Зачем вы па врагов работаете, — заявляли сектанты, — ведь вас пригнали сюда на каторгу, чтобы физически уничтожить..."

И некоторые заключенные, особенно из числа пожилых крестьян, вслед за ними в праздники на работу не выходили под всякими предлогами, а эту группу снабжали продуктами.

"...Не приходилось ли тебе видеть картину страшного суда Божия? - спрашивает в своем письме к сестре Александр Васильевич Бабенко, — как там на весах враг кладет дела злые, он хочет душу поглотить в вечные мучения, а ангел Божий положил одну бумажку, на которой было записано доброе дело. И за это одно дело душа получила вечное спасение. Если это придет, то знайте, что суд у дверей..."

Правого суда над этими людьми не было, а было заседание Тройки УНКВД по "Дальстрою". Этот несудебный орган на службе власти приговорил за сектантскую деятельность всю группу из 30 человек к высшей мере наказания — расстрелу. Было это 7 сентября 1937 года.

"Не прельщайся мирскою суетою, которой многие соблазнились и думали, что их царству не будет конца, и мучили других, думая, что они правду творят. Но какая же правда там, где отца не познали, где матери-Царицы небесной не стали чтить, где все места осквернили'.

Как говорит пророчество Даниила, "и увидите мерзость и запустение, стоящее на пустом месте..."

"Мне кажется, что как будто бы вчера я из дому, а уже два года прошло и еще немного пройдет..." — так писал Александр сестре. Как будто чувствовал, что совсем недолго осталось ему сопротивляться беззаконной власти, восставать против рабства души.

Решение Тройки УНКВД привели в исполнение 13 октября 1937 года. Сохранились акты о расстреле в один день всех 29 человек, и лишь одного — Александра Ивановича Симонова, расстреляли почему-то в Магадане гораздо позже — 27 ноября.

И сохранились в деле их посмертные фотографии. Нет ничего страшнее в своей несправедливости: опрокинутые лица, закрытые глаза, скорбные выражения. В личные дела потом вклеивали мертвые лица. Невинно убиенных православных. Александр Васильевич БАБЕНКО из Кадиевского района, Григорий Иванович ГОЛУБ из села Онушек Лубенского района, Владимир Поликарпович СОЛОГУБ из села Лишань Донецкой области, Василий Кузьмич КРАВЦОВ с харьковского хутора Андреевка, Федор Васильевич КОМАРОВ из села Новокалитва, Василий Остапович ЯНОВИЧ из черниговской деревни Хватсовцы, Федор Федорович КУЛИК из станицы Щербиновка Ейского района Донецкой области. Не стало Василия Дмитриевича СМИРНОВА из деревни Денисовка Ковровского района, Сергея Семеновича ДЮКАРЕВА из курского села Шумаково и многих, многих других.

"...Господъ дал хлеб жизни божественной, но исконный враг рода человеческого, который ищет поглотить, сеет между людьми зло и так посеял, так соблазнил, что люди приняли беззаконие и блуд как сущую правду. Но почему так? Добро

 Отправлено: 14.12.07 19:53. Заголовок: Некоторые данные о р..

Некоторые данные о репрессированных медиках на Колыме
С.В.Буднякова (Материалы научно-практической конференции)



Материалы о репрессированных медицинских работниках, хранящиеся в фондах музея, условно можно разделить на две группы. К первой относятся музейные предметы, рассказывающие о медиках, работавших в Дальстрое и затем репрессированных. Соответственно ко второй группе можно отнести материалы о врачах, попавших на Колыму в качестве заключенных и. впоследствии, работавших по специальности.


Я.Я.Пуллериц - первый начальник Санитарного управления Дальстроя - прибыл в Нагаево в феврале 1932 г. на пароходе "Сахалин" вместе с Э.П.Берзиным. Был назначен на работу в Дальстрой специальным распоряжением ЦК ВКП (б). До этого работал на Вишере в должности главного врача Красно-Вишерского лечебно-профилактического объединения. В начале 1932 г. в системе Дальстроя была одна больница в Нагаево на 40 коек, 7 врачей и 14 работников среднего медицинского персонала. Самым страшным заболеванием того периода являлась цинга. За навигационный период 1932 г. через Нагаевский порт было отправлено свыше полутора тысяч цинготных больных. Под руководством Я.Я.Пуллерица осенью 1932 г. в Нагаево организована научная ассоциация врачей. Главной ее задачей являлось широкое изучение и испытание местных средств для борьбы с цингой. Особое внимание обращалось на хвою стланика. Случаи ее применения были известны как народное средств. Но широко хвоя стланика не использовалась, считалось, что она токсична. В результате опытов и исследовательских работ врачами Дальстроя был найден наиболее удобный способ изготовления водного раствора, при котором не оказывалось вредного влияния на организм человека. При Санитарном управлении Дальстроя организована врачебно-исполнительная комиссия по борьбе с цингой. К открытию навигации 1933 г. цинготные госпитали были ликвидированы, все больные получили полное излечение. Результаты работ колымских медиков были обобщены в сборнике "Цинга и борьба с нею на Севере".

Я.Я.Пуллерица арестовали 5 апреля 1938 г. в Саратове, куда он выехал защищать диссертацию у своего учителя - профессора Миротворцева. Приговор был вынесен 16 июня 1938 г. и приведен в исполнение в тот же день. По воспоминаниям родственников, все научные материалы, в том числе большое количество фотографий цинготных больных, были конфискованы при аресте. Я.Я.Пуллериц реабилитирован посмертно в 1961 г.
Его жена Елена Яковлевна Пуллериц - одна из первых операционных сестер Нагаевской больницы - была осуждена как член семьи изменника Родины и провела восемь лет в карагандинских лагерях.

Практически были забыты исследования первых врачей Колымы. На Ягоднинской витаминной фабрике вместо настоя хвои кедрового стланика стали изготавливать отвар. Его закатывали в б очки и развозили по всей Колыме. При такой обработке получалось густое варево с сомнительным содержанием витамина С. Ежедневно в лагерях вменялось в обязанность принимать отвар, что было большим испытанием для измученных людей. Положительным в смысле витаминизации оставался лишь процесс сбора хвои стланика. Как вспоминает И.Ф.Таратин, бывший узник тюрьмы Серпантинка, при этом в летнее время удавалось подкормиться ягодами и орехами.

Николай Иванович Герасименко перед арестом был начальником врачебно-санитарной службы Московско-Донбасской, железной дороги. Арестован в 1938 г., получил 10 лет лагерей. Отбывал наказание на территории Чай-Урьинского горно-промышленного управления. С 1941 г., благодаря главному врачу Центральной больницы Чай-Урьинского ГПУ Людмиле Александровне Савельевой, стал работать в Нексикане врачом-хирургом. Работа, проводимая Н.И.Герасименко в больнице, внесла много нового в исследования об этимологии и патогенезе отморожении. Этот вид травмы был самым распространенным в условиях лагерной Колымы. Результаты работ Л.А.Савельева передала в Москву, где они получили высокую оценку Главного хирурга Советской Армии Н.Н.Бурденко и были признаны стратегически важными для армии. Благодаря его вмешательству Н.И.Герасименко был откомандирован в 1946 г. на курсы усовершенствования врачей и для оформления диссертации. В 1950 г. Н.И.Герасименко защитил по колымским материалам кандидатскую диссертацию, в 1954 г. - докторскую.
В 1954 г. приговор по делу Н.И.Герасименко отменен, и в том же году Николай Иванович был принят на работу в Институт туберкулеза АМН СССР, где долгие годы возглавлял хирургическое отделение.

В нексиканской больнице у Л.А.Савельевой был фельдшер Владимир Онуфриевич Мохнач. До ареста он работал в Дальневосточном университете и филиале Академии наук в г.Владивостоке. В 1938 г. осужден выездной сессией Военной коллегии Верховного Суда сроком на 15 лет с поражением в правах на 5 лет. В.О.Мохнач был доставлен на Колыму 12 сентября 1938 г.

Самым распространенным инфекционным заболеванием в лагерях была дизентерия, которая забирала сотни жизней. Мохнач на основе соединения йода с крахмалом, извлеченным из картофельных очисток, создал препарат, названный им иодинол, и успешно применил его при лечении дизентерии. Кстати, впервые он испробовал его на заболевшей маленькой дочери врачей Герасименко и Савельевой - Ольге. Благодаря иодинолу спасены многие жизни. О его применении вспоминал в своей книге "Узелки на память" Асир Семенович Сандлер.
Глубокие исследования по иодинолу были продолжены Мохначем после освобождения в Ботаническом институте им. Комарова в Ленинграде, где он возглавлял лабораторию. Препарат получил высокую оценку Министерства здравоохранения, и был налажен его массовый выпуск.

С именем Людмилы Александровны Савельевой связана судьба Косты Стоянова. Именно она вызволила ею из лагеря по просьбе врача с прииска Чкалова Нины Владимировны Савоевой. Затем Стоянов был переведен в больницу на прииск Чкалова. По воспоминаниям Савоевой, оперировал Стоянов, как бог. О судьбе этого человека можно рассказывать очень много. Его семья участвовала в антифашистском Сентябрьском восстании в Болгарии в 1923 г. В 1926 г. попал в Москву по линии МОПРа, учился во 2-м Московском медицинском институте, работал ординатором госпитальной хирургической клиники у профессора Левита, являлся одним из первостроителей Комсомольска-на-Амуре. В 1938 г. был арестован и попал на Колыму. По семейным воспоминаниям, в первый тяжелый период его травили собаками, пытались прикончить при попытке к бегству, но спасли заключенные, которые упросили конвой смилостивиться. Дело в том, что он рассказывал по памяти сочинения Дюма, а память у него была отличная. К.Стоянов был освобожден из лагеря по ходатайству Георгия Димитрова перед Сталиным. В 1946 г. он выехал в Болгарию.

В 1948 г. Косту Стоянова назначили главным хирургом Болгарской Народной Армии в чине полковника, а с 1950 г. в чине генерал-майора. Был начальником военной больницы. Заведовал также кафедрой больничной хирургии в Институте специализации и усовершенствования врачей. Создал и возглавил специализированную больницу сердечно-сосудистой хирургии. Был директором правительственной поликлиники.

В 1947 г. провел первую операцию на открытом сердце, удалял пулю из сердечного мускула раненого греческого партизана. Впоследствии делал много операций на открытом сердце, считается основоположником болгарской сердечно-сосудистой хирургии.

Автор более 170 научных работ. Доктор наук, профессор, Заслуженный деятель науки, получил звание народного лекаря.

Был в творческих и дружеских связях с профессорами В.С.Левитом, А.Н.Бакулевым, А.А.Вишевским и др.

О времени, проведенном К.Стояновым на Колыме, в своем письме музею написал его сын - известный болгарский режиссер Георгий Стоянов. "Сначала отец работал на лесоповале, потом его отыскали, так как не было специалиста-хирурга в приисковой больнице. Отыскала его, по воспоминаниям отца, женщина-врач, к сожалению фамилию и имени-отчества не помню".

Теперь мы знаем имена двух женщин-врачей, которые помогли Стоянову выжить: Л.А.Савельева и Н.В.Савоева.

Их судьбы во многом схожи. Обе выпускницы 1-го Московского медицинского института 1940 г., на Колыме возглавляли: одна -Центральную больницу Чай-Урьинского ГПУ, другая - Центральную больницу Севлага, знаменитую больницу на Беличьей. Благодаря Савоевой, или как все ее называли, Маме Черной, остался жив Варлам Шаламов, поступивший на Беличью с диагнозом дистрофии и авитаминоза. Евгения Гинзбург избежала женского штрафного прииска и попала на Беличью также благодаря Савоевой . Когда Н.В.Савоевой пришлось уехать с Беличьей, В.Шаламова сразу же направили на прииск. Врач из заключенных, Андрей Пантюхов, сумел снять его с этапа. В Шаламов затем работал фельдшером в больнице.

Талонский и Ольский детские дома. "Деткомбинат - это тоже зона. С вахтой, с воротами, с бараками и колючей проволокой. Но на дверях обычных лагерных бараков неожиданные надписи: "Грудниковая группа", "Ползунковая", "Старшая", - вспоминала Е.С.Гинзбург [II].

По команде "На кормежку!" шли кормящие матери в колонне, разобравшись по пять человек в шеренги, шли под охраной к своим детям, с первых дней не знавших истинной свободы. Автоматически женщины-матери, будучи з/к, лишались родительских прав, но их дети считались свободными гражданами. Хотя приказом наркома НКВД СССР в 1940 г. определялись нормы довольствия заключенных подростков до 17 лет включительно, заключенных беременных и кормящих грудью женщин, детей-заключенных до б месяцев, детей от 1 года до 3 лет, содержащихся в детучреждениях, нормы эти корректировались и утверждались в приложении к приказу № 0029 по ГУСДС комиссаром госбезопасности 3 ранга Никишовым И.Ф. В частности, "Положение о нормах и системе питания заключенных в исправительно-трудовых лагерях Севвостлага НКВД СССР" предписывало установить для беременных и кормящих матерей следующие нормы из расчета на одного человека в день в граммах: хлеб ржаной - 800; мука пшеничная - 110; мука подболточная - 10; крупа разная (кроме диетической) - 150; мясо - 60; растительное масло - 15; рыба - 130; жиры животные - 25; макароны - 17; сахар - 33; чай суррогатный - 2 ; картофель, овощи - 700; томат-пюре - 10; перец -0,13; лавровый лист - 0,2; соль - 20; молоко - 400 (12].
Лагерная судьба не щадила малолетних колымчан. Вблизи Эльгена на месте детского кладбища сохранилось несколько надгробий. Надписи на них извещают, что дети прожили, как правило, не более нескольких месяцев. В 1940 г. на Колыме было 9 детсадов, 6 деткомбинатов и 2 детдома [13], в 1943/44 учебном году в 40 дошкольных учреждениях Дальстроя воспитывалось 2610 детей в возрасте до 7 лет [14].
В детских домах Колымы в 1943 г. находилось 107 человек до 15 лет и старше. Поступали они через отделы народного образования и приемник-распределитель НКВД [15]. После войны ребят, родившихся в лагерных зонах СВИТЛа, содержали и в других населенных пунктах - пос. Сеймчан, на 23/15 км центральной трассы.

В 1944 г. по приказу начальника Дальстроя предписывалось:

расширить сеть детских учреждений постоянного типа путем строительства круглосуточных детских комбинатов на 200 мест, из них 100 мест в Магадане и 100 мест в Эльгене. Кроме того, горкоммунотдел. Западное, Северное и Тенькинское ГПУ, а также управление автотранспорта обязывались расширить сеть дневных детских учреждений путем приспособления существующих зданий, в частности, в Магадане - на 100 мест, в Сусумане - на 40 мест, в Ягодном, Палатке, Усть-Омчуге - по 30 мест [16]. В них находились не только дети вольнонаемных дальстроевцев, но и освободившихся заключенных. Через такие учреждения прошли достаточно известные артисты Ефим Шифрин и Эдуард Ханок. Детей заключенных готовили с 12-летнего возраста к лагерям, ссылке. Об этом говорил В.П.Аксенов, это подтверждает и О.А.Адамова-Слиозберг, испытавшая в камере Бутырской тюрьмы страх за детей, потому что "время от времени вводили девочек по 18-19 лет, родители которых были арестованы в 1937 г., когда им было по 6, по 8 лет. К 1949 г. они "доспели" и их арестовали как детей "врагов народа" [17].

В Севвостлаге на 1.10.1949 г. было зафиксировано 282 человека, не достигших 18 лет, что составляло 0,18% к общему числу заключенных, но, как правило, это были осужденные по статьям, не связанным с политическими мотивами [18]. Вскоре после организации отделения особого лагеря № 5 МВД СССР-Берлага, в его подразделениях - Хениканджа, Бутугычаг, № 19 в Магадане - в 1951 г. были открыты Дома младенца. Но матери позже не всегда находили своих детей. Иногда к освободившимся разрешали приезд детей, вероятно, в результате настойчивости мам. Так, несовершеннолетние И.Остафийчук, В.Аксенов, после многих лет разлуки встретились с родителями.

Для детей - колымчан, чьи родители были репрессированы, несмотря на кажущуюся свободу, существовали социальные проблемы:

руководители школ, опасаясь навлечь на себя недовольство вышестоящих инстанций за прием на учебу этой категории детей, часто не давали учащимся места в общежитии, стипендии. И все же выпускники магаданских школ пользовались льготами, определенными для дальстроевцев Постановлением СМ СССР № 2777 от 1 октября 1945 г., позволяющими поступать в высшие учебные заведения страны. Так, в 1937 г. стал студентом московского вуза сын бывшего з/к С.Наровчатов, с 1950 г. в Казанском, позже Ленинградском вузах обучался В.Аксенов. Только в июле 1954 г. Постановлением СМ СССР "О снятии некоторых ограничений в правовом положении переселенцев" разрешено было снять с учета спецпереселенцев детей в возрасте до 10 лет включительно. Малолетние дети освобождались от административного надзора и ограничений. Снимались с учета юноши и девушки старше 16 лет, т.е. те, кому по закону полагалось выбрать паспорт в том случае, если они зачислялись в учебные заведения. Им разрешался выезд к месту учебы в любой пункт страны [19].

В апреле 1996 г. Президент Российской Федерации Б.Н.Ельцин подписал Указ "О дополнительных мерах по реабилитации жертв политических репрессий" [20], в котором речь идет о детях, ставших жертвами репрессий, и о распространении на них льгот согласно Закону РФ "О реабилитации жертв политических репрессий".

С.В.Буднякова (Материалы научно-практической конференции)

 Отправлено: 14.12.07 20:07. Заголовок: http://i025.radikal...

 Отправлено: 15.12.07 02:26. Заголовок: Это шо там у тебя за..

Это шо там у тебя за страсти на первой фотке?! ШОфер сам колесо меняет?! ") Люто...

 Отправлено: 15.12.07 12:22. Заголовок: А ты типа уже забыл,..

А ты типа уже забыл, как это делать?

 Отправлено: 15.12.07 23:21. Заголовок: Та не, вроде... могу..

Та не, вроде... могу и гусенницу поменять... токо для этого меня нужно к вам перевезти...с комфортом...")

 Отправлено: 15.12.07 23:25. Заголовок: Не... с комфортом - ..

Не... с комфортом - не...
Эт туда, к вам, туры - в стоимость "Всё включено"
Сюда туры - "Всё выключено"

 Отправлено: 15.12.07 23:51. Заголовок: А колёса с собой бра..

А колёса с собой брать? ")